Неточные совпадения
— Одиннадцать
лет жила с ним. Венчаны. Тридцать семь не
живу. Встретимся где-нибудь — чужой. Перед
последней встречей девять
лет не видала. Думала — умер. А он на Сухаревке, жуликов пирогами кормит. Эдакий-то… мастер, э-эх!
Последние годы жизни он провел в странноприимном доме Шереметева, на Сухаревской площади,
где у него была комната. В ней он
жил по зимам, а
летом — в Кускове,
где Шереметев отдал в его распоряжение «Голландский домик».
Дом занимаем порядочный, вдовы Бронниковой, которая позволяет нам на свой счет делать всевозможные поправки, и за это позволение берет 250 рублей в
год. Наружность нечто вроде станции в России, но расположение удобно. Для нас ничего лучшего не нужно. Каждому можно быть у себя, и есть место,
где можно быть вместе. [В доме Бронникова Пущин
жил вместе с Е. П. Оболенским — до женитьбы
последнего на В. С. Барановой.] Не перехожу сегодня на другую страницу. Время обедать.
Егор Николаевич Бахарев, скончавшись на третий день после отъезда Лизы из Москвы, хотя и не сделал никакого основательного распоряжения в пользу Лизы, но, оставив все состояние во власть жены, он, однако, успел сунуть Абрамовне восемьсот рублей, с которыми старуха должна была ехать разыскивать бунтующуюся беглянку, а жену в самые
последние минуты неожиданно прерванной жизни клятвенно обязал давать Лизе до ее выдела в
год по тысяче рублей,
где бы она ни
жила и даже как бы ни вела себя.
Когда все расселись по мягким низеньким креслам, князь опять навел разговор на литературу, в котором, между прочим, высказал свое удивление, что, бывая в
последние годы в Петербурге, он никого не встречал из нынешних лучших литераторов в порядочном обществе;
где они
живут? С кем знакомы? — бог знает, тогда как это сближение писателей с большим светом, по его мнению, было бы необходимо.
«Но через двадцать
лет она сама пришла, измученная, иссохшая, а с нею был юноша, красивый и сильный, как сама она двадцать
лет назад. И, когда ее спросили,
где была она, она рассказала, что орел унес ее в горы и
жил с нею там, как с женой. Вот его сын, а отца нет уже; когда он стал слабеть, то поднялся, в
последний раз, высоко в небо и, сложив крылья, тяжело упал оттуда на острые уступы горы, насмерть разбился о них…
"А не то послушаться ее? — мелькнуло в его голове. — Она меня любит, она моя, и в самом нашем влечении друг к другу, в этой страсти, которая, после стольких
лет, с такой силой пробилась и вырвалась наружу, нет ли чего — то неизбежного, неотразимого, как закон природы?
Жить в Петербурге… да разве я первый буду находиться в таком положении? Да и
где бы мы приютились с ней. эх И он задумался, и образ Ирины в том виде, в каком он навек напечатлелся в его
последних воспоминаниях, тихо предстал перед ним…
Его выгнали, больного, измученного, из биллиардной и отобрали у него
последние деньги. На улице бедняка подняли дворники и отправили в приемный покой. Прошло несколько месяцев; о капитане никто ничего не слыхал, и его почти забыли. Прошло еще около
года. До биллиардной стали достигать слухи о капитане, будто он
живет где-то в ночлежном доме и питается милостыней.
— Что ж рассказать-то? Старость, дряхлость пришла, стало не под силу в пустыне
жить. К нам в обитель пришел, пятнадцать зим у нас пребывал. На летнее время, с Пасхи до Покрова, иной
год и до Казанской, в леса удалялся, а
где там подвизался, никто не ведал. Безмолвие на себя возложил, в
последние десять
лет никто от него слова не слыхивал. И на правиле стоя в молчании, когда молился, губами даже не шевелил.
Граф Орлов-Чесменский не возвратился с двором в Петербург, он остался в Москве,
где жил до
последних годов царствования Екатерины, ведя жизнь роскошную и разгульную, о которой до сих пор сохраняются в Москве предания.
Варя Чекунина, серьезная, не по
летам развитая брюнетка, с умными, всегда грустными глазами, была лишена способностей и потому, несмотря на чрезмерные старания, она не выходила из двух
последних десятков по успехам. Класс ее любил за молчаливую кротость и милый, чрезвычайно симпатичный голосок. Варя мило пела, за что в классе ее прозвали Соловушкой. Не взяли ее родные потому, что
жили где-то в далеком финляндском городишке, да и средства их были очень скромные. Варя это знала и тихо грустила.
— Боюсь я вот чего, Вася, — она продолжала еще тише, — дела-то отцовы позамялись в
последние годы. Я сама думала, да и в городе долго толковали, что у него большой капитал, кроме мельницы,
где они
живут.
Он, как я и ожидал, оказался интересным собеседником, много мне рассказывал о Флоренции,
где жил в одном барском семействе в качестве преподавателя уже в
последние годы.
В 1900
году во время
последней Парижской выставки я захотел произвести анкету насчет всех тех домов,
где я
жил в Латинском квартале в зиму 1865–1866
года, и нашел целыми и невредимыми все, за исключением того,
где мы поселились на всю зиму с конца 1865
года. Он был тогда заново возведен и помещался в улице, которая теперь по-другому и называется. Это тотчас за музеем «Cluny». Отель называется «Lincoln», а улица — Des Matturiens St.Jacques.
А
последние пять
лет того же десятилетия я провел за границей с одним только приездом в Москву,
где прожил с
лета до зимы 1866
года.
В 1910
году, темною октябрьской ночью, Толстой тайно покинул Ясную Поляну. В письме, оставленном жене, он писал, что не может больше
жить в той роскоши, которая его окружает, что хочет провести
последние годы жизни в уединении и тиши, просил жену понять это и не ездить за ним, если она узнает,
где он.
В то время семьи
жили замкнутою жизнью. Афанасий Афанасьевич и его дочь видались часто и запросто лишь с семьей его брата, Федосея Афанасьевича,
где младшая дочь, Настя, старше, однако, Аленушки
года на два, была подругой детских игр
последней.
Она стояла невдалеке от тайги, близ обширных, принадлежащих Петру Иннокентьевичу, приисков, а самая постройка дома,
где за
последние два десятка
лет почти безвыездно, кроме трех-четырех зимних месяцев,
жил семидесятилетний хозяин, отличалась городской архитектурой, дом был двухэтажный, с высоким бельведером и высился над остальными постройками и казармами для присковых рабочих, окруженный прекрасным садом, на высоком в этом месте берегу Енисея.